Category: Страницы истории

Исторические хроники второй половины 14го века отмечали присутствие на юговостоке Европы будущей Османской Империи, самой сильной державы в регионе с 1500го по 1900ый год. Христианские народы на Балканах изо всех сил пытались противостоять османскому нашествию, однако это им удалось лишь на короткий срок. В последней четверти 14 века, государь Валахии, Мирча Старый (1836-1418) попытался найти союзников в борьбе против турок, которые дошли уже до Дуная, границы его государства. Так как отношения с Венгрией при Сигизмунде Люксембургском (1387-1437), ближайшей державой, которая могла бы помочь румынам, были не блестящими, Мирча попытался установить контакты с Польшей, которой правил король Владислав IIЯгайло (1386-1434). После поражения сербской армии при Косовополье в 1389ом году, позиция Мирчи стала еще более уязвимой.

При посредничестве господаря Молдовы, Петру Мушата (1375-1391), вассала короля польского, 10го декабря 1389го года, Мирча заключил с Ягайло соглашение, в котором два государя обязывались помогать друг другу, как против короля Венгрии, так и против других врагов. На переговорах, валашского господаря представляли братья Маня и Роман Хереску, а также ворник Дрэгой, посол молдавского господаря. Ратификация соглашения произошла 20го января 1390го года в Люблине. Однако положения соглашения были сформулированы весьма неточно, а немногие сохранившиеся документы, среди которых, например, письмо Мирчи к Владиславу об утверждении двустороннего соглашения (ответное письмо не сохранилось), не богаче в подробностях.

Известно все же, что после Люблинского договора от 20го января 1390го года, последовало трехстороннее соглашение, к которому присоединился и король Венгрии. Согласно этому новому соглашению от 17го марта 1390го года, два короля вместе с румынским господарем, обязывались поддерживать друг-друга в борьбе против общего врага. Мирче было на руку вступление венгерского монарха в этот союза, так как сама географическая позиция Венгрии делала ее участие в антиосманских кампаниях более вероятной, чем вовлечение Польши. Хотя отношения с Венгрией были хорошими, Мирча признал себя вассалом Сигизмунда в 1395ом году, господарь Валахии возобновил альянс с королем Польши в 1404ом, 1410ом, и 1411ом годах для того, чтобы обезопасить себя от венгерской экспансии. Союз межну польским королем и румынским господарем действовал безупречно во время Грюнвальдской битвы, 15го июля 1410го года. В победу польско-литовской армии над тевтонскими войсками внес свой вклад и контингент солдат из Валахии и из Молдовы.

С 21го по 23ье января 1941го года Бухарест стал сценой борьбы за власть между генералом Ионом Антонеску и «Железной Гвардией». В румынской историографии эти события получили название «мятежа «Железной гвардии»». Режим «Железной Гвардии» и генерала Антонеску пришел к власти 6го сентября 1940го года на фоне кризиса авторитарного режима короля Кароля II, который ликвидировал демократию в 1938ом году. По модели Гитлера, Антонеску становился «руководителем» страны.

Диктатура Антонеску сохранила однако все рассовое законодательство 1937-го — 1938-го года, и учредила комиссию румынизации. Все это предполагало устранение евреев из экономики, и конфискацию имуществ крупных еврейских промышленников, банкиров и торговцев. Впоследствии, после того как рассовое законодательство стало более строгим, а сантисемитская политика более жесткой, вся еврейская община пострадал от политики румынизации. 4го декабря 1940го года, Румыния заключила румынско-германское экономическое соглашение на 10-летний срок, которое дополняло пакт нефть в обмен на оружие, подписанный 27го мая 1940го года, когда правительство возглавлял Георге Тэтэреску.

В течении четырех с половиной месяцев, когда они разделяли власть, и Антонеску и Железная Гвардия пытались укрепить свои государственные позиции, относясь терпимо друг к другу. Антонесу позволил доступ легионеров (то есть членов железной гвардии) во все государственные учреждения, а иногда даже создание параллельных учреждений, исключительно легионерами, в то время, как они согласились на то, чтобы генерал полчил контроль над ключевыми министерствами и секретными службами. В то же время, Антонеску позволил легионерами расправиться со всеми должностными лицами, которые преследовали их в 30ые годы.

В ночь с 26го на 27ое ноября 1940го года, в тюрьме Жилава было застрелено 64 таких должностных лиц. Двум силам предстояло однако вступит ьв кнфликт, из за несовпадения решений в центральном аппарате власти. Пользуясь поддержкой молодого короля Михая Первого и армии, Антонеску заручился и поддержкой со стороны Гитлера. Снятие с должности министра иностранных дел, легионера Константина Петровическу, 16го января 1941го года, стало сигналом к предстоящему столкновению.

Легионеры отказались привести в исполнение решение Антонеску и попытались арестовать его и захватить полный контроль в государстве. С 21го по 23 января 1941го года в Бухаресте прошли уличные бои между армией и группами легионеров, причем среди жертв гражданского населения — приемрно 120 были евреи. Примерно 8000 членов Железной Гвардии были арестованы, отданы под суд и приговорены к наказанию, что привело к ее устранению от власти. Однако этот процесс не был необратимым. Лидеры Железной Гвардии были приняты в Германии, которая придоставила им укрытие в качестве постоянной угрозы в адрес Антонеску.

Когда мы слышим о политике, многие из нас становятся мнительными. Политика, такая, какой она представляется у нас сегодня, равнозначна коррупции, наглости, карьеризму, вообще самым некрасивым сторонам человеческого характера. Но, поскольку каждое исключение опровергает обобщения, случай Юлиу Маниу тоже опровергает большинство наших предрассудков.

Юлиу Маниу родился в 1873 году, на северо-востоке сегодняшней Румынии. Он окончил юридический факультет, так же как и его отец. Его мать была дочерью греко-католического священника. В 1896 году он получает степень доктора юридических наук в венском университете. Еще в молодости он начинает заниматься политикой и становится членом Румынской национальной партии. В 1906 году он избран депутатом в парламенте Пешты в Австро-Венгрии. В 1915 году он мобилизован в австро-венгерскую армию на итальянском фронте, а в 1918 году, в конце войны, вместе с несколькими лидерами румын из Трансильвании, решает ее объединение с Королевством Румынии. В 1926 году, вместе с Ионом Михалаке, он создал Национал Цэрэнистскую партию, одну из самых значительных партий межвоенной Румынии. А с 1918 по 1945 год, Маниу трижды был премьер-министром Румынии. Убежденный демократ, он отказался от любого сотрудничества, как с фашистской диктатурой, так и с коммунистической. Заключенный в тюрьму в 1947 году, в возрасте 75 лет, 5 февраля 1953 года Юлиу Манию умер из-за условий заключения в Сигетской тюрьме.

Юлиу Маниу был одним из самых сильных элементов, объединяющих цели румынского общества первой половины 20 века. Неподкупный, обворожительный, упорный, Маниу действительно был человеком, в котором нуждались румыны в решающих моментах. В воспоминаниях всех, Юлиу Маниу остался образцом политика, но и особого человека. Из множества воспоминаний, мы выбрали два, которые хранятся в архиве Центра устной истории Румынского радиовещания.

Иоана Бериндей, дочь Иоана Худицэ, видного национал-цэрэнистского представителя, вспоминала в 2000 году Юлиу Маниу, как человека, отличавшегося особой добротой и скромностью:

«Маниу был человеком редкой скромности. Очень приятным человеком, с теплым голосом. Он приходил к нам обедать, я помню однажды я вышла ему навстречу и он сказал нам, мне и моей сестре, добрый день, дорогие девушки. У него было пятно на воротнике и я сказала ему, чтобы он позволил мне смыть пятно, чтобы он не пошел куда-нибудь в другое место с ним на воротнике. И господин Маниу тогда был больным, когда он садился на стул, он падал. У него болели колени и он ходил с трудом, но я никогда не видела его нервным или раздраженным чем-нибудь. Он был успокоительно спокойным. Как политический деятель он был непреклонным. Это нравилось моему отцу. Он никогда не сдавался. Существуют злые языки, которые утверждали, что Маниу долго думал пока принимал решение. Это были необоснованные вредности, у всех политических деятелей есть враги, невозможно быть совершенным или не иметь оппонентов. Но я говорю вам, не потому что мой отец любил его или потому что я его знала, но я никогда не нашла у него недостатков. И потом он воспротивился Каролю второму со всей силой. Когда он осознал все ошибки, когда он вернулся в Румынию в 1930 году, Кароль второй вел себя вежливо и мягко, а затем показал свое истинное лицо. Маниу был разочарован. Он призвал его вернуться, но он признал свою вину и решительно противился ему затем» .

Серджу Макарие, который был членом национал-цэрэнистской молодежи, вспоминал в 2000 году, что вступление советских представителей в Румынию стало сигналом тревоги для румынского общества, которое мобилизовалось против этих своих врагов. Вопреки своему пожилому возрасту и болезни, Юлиу Маниу активно вовлекся:

«Не проходило и двух-трех дней без столкновения с коммунистическими бандами. Были большие собрания и тогда было известно, что они придут. Среди видных представителей партии, которые были с нами во время этих столкновений, числился Илие Лазэр. На Площади дворца мы все собирались и шумно звали короля, он выходил на балкон, мы встречали его овациями. И всегда после этого приезжали машины с рабочими, с палками. К примеру, 15 мая 1946 года было отмечено исполнение 98 лет с выступления Бэрнуциу на Поле свободы в Блаже и пришел и Маниу. У выхода, вокруг Румынского атенеума и на другой стороне, находились машины, полные рабочих с палками в руках. Нам едва удалось спасти председателя, мы открыли дверь, которая никогда не использовалась и мы взломали ее, чтобы вывести его.»

Юлиу Маниу был больше, чем честный политик. Он был символом самой демократии. В период 1944-1947 годов, благодаря весомости его имени он считался самым значительным партнером по диалогу Запада. Его непреклонность привела к его гибели. Но это была жертфа, которая превратила его в одного из самых видных представителей румынской политики 20-го века.

Путешествие на самолете столь же доступно в наши дни, как когда-то было путешествие на поезде или автобусе. Самолет перестал быть просто военной техникой и элитным транспортным средством, и стал доступным для обыкновенного человека благодаря открытию внутриевропейских границ и глобализации. Бюджетные авиакомпании тоже внесли свой вклад в повышение доступности полетов для всех типов пассажиров.

Гражданская авиация тоже имеет свою, почти столетнюю историю. В период первой мировой войны, авиация была большим новшеством, и эффективность летательных аппаратов привела к ее развитию. Однако, после первой мировой войны, на первый план вышла гражданская авиация, то есть перевоз товаров и пассажиров.

В третьем десятилетии 20го века, Румыния была одним из пионеров не только военной, но и гражданской авиации. Когда были принимались международные соглашения, которые регулировали гражданские полеты, представители Румынии принимали участие в их разработке. Юрист Раду Борош, получил юридическое образование в области авиационного права в Италии, защитил докторскую диссертацию в Германии и получил диплом в области международного права во Франции. Он стал советником в министерстве Авиации в 1937ом году, в качестве юридического эксперта в Департаменте Гражданской Авиации, в отделе соглашений, договоров, законодательства и регламентации. В 1995ом году, когда он предоставил интервью Центру устной истории Румынского Радио, Раду Борош коснулся и вклада Румынии в принятие международного законодательства в области гражданской авиации. «В 1919ом году, по завершению войны, по случаю подписания мирного договора в Париже, была организована Международная Конвенция Воздушной Навигации. Тогда не существовало, как существует в наши дни, принципа свободы навигации в воздушном пространстве. В те годы применялся принцип безграничной суверенности государства над воздушным пространством. Чтобы организовать линию авиаперевозок, необходимо было заключить отдельный договор с каждым государством, чтобы взять в концессию эти транспортные линии гражданских перевозок. Парижская конвенция 1919го года поставила своей целью урегулировать в определенной мере это абсолютное право суверенитета над воздушным пространством. Тогда и были разработаны определенные правила, среди которых и базовые правила, которые устанавливали квалификацию персонала, который управлял самолетом и международные правила сигнализации в аэропортах, чтобы самолеты могли найти место посадки, а также международный код для метеорологической и навигационной информации».

В период мирных переговоров в Версале, министр иностранных дел, Николае Титулеску, выступил с идеей, которой он поделился с французскими политиками, о создании компании гражданских авиаперевозок, а именно Воздушной Навигационной Французко-Румынской Компании, со смешанным француско-румынским капиталом, которая и появилась официально в 1920ом году. Раду Борош охарактеризовал вкратце деятельность этой компании. «Это было первое послевоенное общество европейских авиаперевозок с долгими рейсами. Однако, эта линия имела и политический характер. Эта линия была создана в рамках Малой Антанты. Это была политическая линия, линия Генерального Штаба, при помощи которой Франция хотела увеличить свое влияние в странах Малой Антанты. Поэтому у нее был весьма необычный маршрут: из Бухареста в Белград, из Белграда в Прагу, из Праги в Страсбург, из Страсбурга в Париж. Конечно, эту линию субсидировали Румыния, Чехословакия и Югославия. В рамках соглашения, которое мы заключили с Францией, она должна была помочь нам подготовить несколько пилотов».

Начиная с 1924го года, в авиа-арсенале в Котрочень, британские бомбардировщики Де Хэвиленд 9 были превращены в пассажирские самолеты, а в следующем, 1925-ом году, была открыта первая линия между Бухарестом и Галаць. 1925ый год принес с собой и исчезновение Воздушной Навигационной Французко-Румынской Компании, место которой было занято Международной Воздушной Навигационной Компанией, предком Эр Франс. В 1930-е годы, румынская гражданская авиация продолжала развиваться, даже если это рзвитие было непростым, как рассказывает Раду Борош. «Когда я начал работать в гражданской авиации у нас было только две международные линии — до Праги и до Белграда. Вскоре была открыта третья линия — до Варшавы. Однако у этих линий была довольно бурная история. В наши дни непросто даже представить с какими трудностями мы сталкивались, чтобы организовать подобную линию. Прежде всего, необходимо было решить политический вопрос право перелета. Затем, необходимо было уточнить, какие города эта линия будет связывать. Ставился вопрос беспассажирных полетов и заправки топливом. Авиатопливо было очень дорогим, равно как и аэропортовые сборы, и расходы по уходу за самолетом. Затем появилась и проблема перевода денег обратно в страну, если ты продавал билеты в данной стране».

Многообещающий размах румынской гражданской авиации оборвался с началом второй мировой войны, когда гражданские пилоты превратились в военных пилотов. А после 1945го года, в истории румынской авиации открывалась совершенно иная глава.

1-ое декабря 1918го года принято рассматривать в румынской историографии как день создания Великой Румынии.Но, на самом деле, эта дата является лишь эпизодом целого процесса, когда Национальная Ассамблея в городе Алба Юлиа провозгласила объединение Трансильвании с Румынией. Настоящим днем создания Великой Румынии является 27ое декабря 1918го года. Коммунистический режим сокрыл настоящее значение этого дня, чтобы изъять румынских монархов из истории. В том морозном конце декабря, король Фердинанд Первый и королева Мария принимали представителей трансильванских румын, которые вручали им документ об объединении с Румынским Королевством. «Этим объединением воплощается вековая мечта румынского народа», сказал Василе Голдиш, председатель делегации, обращаясь к королю. Ранее, 24го декабря 1918го года, король Фердинанд подписал декрет о принятии о принятии присоединения Бессарабии, Буковины, и Трансильвании к Румынии. В официальном тексте, который утверждал национальную волю строгим и холодным слогом, слышалось большое удовлетворение: «Принимая к сведению единогласное решение Национальной Ассамблеи в Алба Юлиа, мы издаем указ: провинции, включенные в решение, принятое 18 ноября и декабря 1918го года Национальной Ассамблеей в Алба Юлиа, являются и остаются навеки объединенными с королевством Румынии».

1918ый был одним из счастливейших годов современной истории Румынии. Королевская чета — Фердинанд Первый и Мария — стала тем полюсом, вокруг которого румынская нация объединилась и избрала путь, по которому ей предстояло пойти. Огромный престиж, которым обладала королевская пара после второй мировой войны, был также приобретен благодаря крупным румынским политикам, в числе которых следует назвать Ионела Брэтиану и Юлиу Маниу. Именно Маниу, возглавляя румынский батальон фронтовиков из Трансильвании и Буковины, предотвратил создание большевистской республики в Австрии, как это произошло в России, Венгрии и Баварии. Сообща, монархи, политики и нация оказались на высоте своего времени.

Хотя с этнической точки зрения Емиль Вагнер был немцем из Буковины, в 1918ом году он был членом Румынской Национальной партии. В 2000-м году, когда ему исполнилось 100 лет, он рассказал в интервью Центру Устной Истории Румынского Радио о том, как подготавливалось присоединение Трансильвании к Румынии в мутные времена.

«В 1918ом году, в августе, в городе Сибиу прошло заседание, на котором Вайда Воевод был уполномочен потребовать независимости Трансильвании от Австро-Венгерской Империи. Тогда еще не шла речь о присоединении к Румынии, а только о независимости. На заседании в Сибиу присутствовали и делегаты из Старого Королевства. Все это произошло нелегально, конспиративно, так, чтобы никто не знал. Присутствовали Брэтиану, Арджетояну, Миронеску, Таке Ионеску, Маргиломан. И тогда было принято решение, чтобы Вайда выступил в Венгерском парламенте с требованием о независимости Трансильвании от Австро-Венгрии. Следовательно, Вайда выступил в Венгерском парламенте с этим требованием. Главой правительства был тогда граф Тиса, который сказал, что Вайда — предатель. Тогда выступил и Юлиу Маниу и потребовал того же. Затем взял слово один человек из семьи Габсбургов, и сказал, что мы не можем обвинять этих людей в предательстве к родине, потому что они наши депутаты. Они требуют независимости Трансильвании, что весьма естественно. И когда дошло до голосования, этот Габсбург воздержался. И его голос спас Иулиу Маниу и Вайду от казни, потому что граф Тиса трабовал их казни в качестве шпионов и предателей».

Особенно Король Фердинанд Первый оказался на высоте положения. Хотя у него были сомнения в плане вступления Румынии в войну против родной Германии, из-за заключенного ранее союза с Центральными Державами и легко понятной привязанности, он подчинился все-таки воле своего народа. Его великая жертва не осталась незамеченной теми, кто должны были принять решение в городе Алба Юлиа. Емиль Вагнер вспоминает о этих исключительных моментах, произошедших 94 года тому назад.

«В декабре 1918го года, было принято решение созвать Великую Ассамблею в городе Алба Юлиа. И тогда Юлиу Маниу послал меня, Илие Лазэра, и Флондора из Буковины в Бессарабиу, где мы провели переговоры с Пан Халиппа, Рошкулец, и Бока. Было принято решение, чтобы все провинции присоединились в том же году. В 1918ом году я был официальным делегатом в Алба Юлии, и я видел, как туда приезжали люди: кто на поезде, кто на повозках, кто верхом. Приходили крестьяне, венгры, румыны, саксонцы, швабы, чехи, и все чувствовали особый энтузиазм по поводу происходящего. Тогда я впервые увидел, как румыны обнимаются с венграми, с чехами. И тогда взял слово тот представитель Габсбургской семьи и он сказал на румынском языке, на немецком, на венгерском, и на чешском, чтобы люди не беспокоились, потому что будет применяться Австрийская конституция. Что она будет применяться и в Румынии. И все меньшинства будут пользоваться теми же правами. И тогда взял слово Маниу и сказал: «Люди добрые, знайте, что мы никогда не превратимся из угнетенных в угнетателей!» Так и совершилось объединение».

Емиль Вагнер сожалеет только об одном: когда представители Трансильвании отправились в Бухарест, к монарху Великой Румынии, чтобы официально вручить ему волю алба-юльского собрания от первого декабря он не был в составе делегации, потому что Румынская национальная партия поручила ему ехать в Черновцы. Это был единственный момент незабываемого 1918го года, в котором ему не довелось принять участие.